Дорога к магии - Страница 26

Глава 8.

Во тьме ночной звенела сталь,

Земля впитала кровь,

И конь несет меня вперед,

Копье пронзит чужую плоть!

Из творчества Сазара Торми, участника ночной битвы.

Ситуация над полем боя сложилась неоднозначная. Бароны попали в окружение в собственном лагере. Противников было не столь много, сотни полторы, но это уже было больше, чем осталось всадников у баронов. Да, у них остались самые сильные, костяк, рыцари и большая часть опытных солдат, но боеспособных было всего чуть больше сотни, еще почти полсотни было раненых и лишь десятка два из них могли встать в строй. С другой стороны у виконта тоже были определенные проблемы. Он вывел лучших своих людей в контратаку, большая часть солдат была занята на защите стены от тех, кто успел прорваться через башню, а таких было не мало. При таком раскладе, наемники смогли прорвать оборону. Разбив часть солдат, что были посланы на защиту стен, они пришли на подмогу солдатам баронов, что не сложили оружие, после уничтожения башни. Удар со спины был неожиданным для солдат виконта, а баронские дружинники наоборот воспрянули духом. Теперь уже солдаты виконта попали в окружение и в итоге были разбиты, а часть их сдалась в плен.

Таким образом, виконт окружил барона, но потерял замковые стены, хотя в донжон наемникам пока пробиться не удалось.

Казалось само время застыло в напряжении. Виконт не мог атаковать, так как оставшихся после битвы людей не хватило бы для возврата замка, а оставлять своих родных в окружении наемников, было крайне опрометчиво. Бароны тоже далеко не были так спокойны. Наемников они набирали одиночных, а следовательно, у виконта вполне могло получиться перекупить их верность своим золотом. Наемники же, хоть и понимали, что барону нужна помощь, но выходить пешими против всадников не собирались, предпочитая этому разграбление внутренних строений замка.

Во всем этом Брон и Олаф, чувствовали себя мелкими песчинками. От беготни рука у Брона вновь разболелась, а Олаф все еще был в легком смятении, после жуткого зрелища пылающей башни и горящих солдат, что сигали с нее, в надежде умереть от удара, а не от боли и пламени.

Всадники кружили вокруг лагеря, но пока что предпринять ничего не могли. Обоз находился внутри, как и требушеты, лишь контр башня была доступна для штурма, но там уже были готовы встречать противника, да и лезть в башню, значит спешиваться и подставиться под удар баронам или наемникам.

Но время работало против виконта и когда солнце еще только начало клониться к горизонту, от всадников прискакала делегация. Выходить навстречу барон Туний не стал. Его врагу хватило денег и подлости для использования артефакта, что законами хоть не возбранялось, но считалось дурным тоном, гораздо хуже, чем пускание ветров в обществе дам. Именно по этому, барон общался с ним с высоты небольшого вала, опоясывающего лагерь. Ветер разносил их беседу, так, что не услышать ее мог только глухой:

-Ну что, барон, ты пришел под мои стены, а сам прячешься в лагере, клянусь богами, это лучшее решение для осады!- расхохотался виконт, гарцующей для лошади.

-А я не прячусь, я решил устроить небольшой пир, пока мои солдаты раскладывают твою женушку и дочь, могу и тебя пригласить, хочешь!?- нашелся с ответом Туний, рыцари за его спиной преданно поддержали его смехом.

-Ты поплатишься за свои слова, подонок!- не сдержал гнева виконт, схватившись за меч,- я насажу твою голову на пику!

-Я предлагал тебе сдаться, сучий сын, ты не согласился, я предлагал тебе поединок, ты не согласился,- барон раскинув руки, сделал пару оборотов, будто ища поддержки у окружающих,- больше я тебе ничего предлагать не буду, когда я разобью тех шакалов, что трясутся за тобой, клянусь честью, если ты не сдохнешь в битве, то тебя будут хлестать плетью, пока она не пропитается твоей кровью, а потом я замочу ее в твоих внутренностях и отправлю в подарок твоему сыну, что просиживает штаны в столице!- воздух кончился в легких Туния, но он сказал уже все, что хотел.

-Свинья, я вызываю тебя на поединок!- надрывал глотку виконт.

Туний в ответ лишь демонстративно сплюнул и, развернувшись, отправился обратно в лагерь. Биться на копьях с виконтом он не имел никакого желания.

На некоторое время все затихло. Брон не знал чем занимаются в стане виконта, но баронские солдаты отдыхали, понимая, что скорее всего скоро им придется пойти в бой. Сам Брон тоже не активничал. Лежа на спине он размышлял. Война представлялась ему по другому. С одной стороны он помнил свои представления, о благородных воителях, с другой стороны видел весь ужас магических войн, а сейчас вот встретился с войною сам, лицом к лицу. Может отсутствие магии и сделало сражения менее устрашающими, но для простых солдат оно все равно было подобно смерти. Сколько их выступало? Пять сотен, чуть больше? Сколько осталось теперь? Чуть больше ста пятидесяти человек, если считать лучников в башне, если же считать с наемниками и выжившими на стенах, то сотни две с половиной. Половина из тех кто шел на эту войну. Но такие потери были в основном среди простого люда, из двадцати двух рыцарей, что выступали в поход, в живых осталось семнадцать. Это обеспечивается их привилегированным положением, лучшей выучкой и вооружением. Да, они почти не вступали в сражение, но юноша был уверен, вступи они в схватку, соотношение было бы таким же. Рыцари были настоящими псами войны, теми, кто посвятил сражениям всю свою жизнь. Они почти ничего не умеют в жизни, кроме как владеть своим телом и оружием, что сжимают их руки. Схожая ситуация с наемниками, но в них все же шли уже во взрослом возрасте, а рыцари впитывали все это с рождения. Юноша понимал, что в недавнем сражении лишь удача, да его подлый прием позволили ему завалить столь матерого бойца. Вот он и размышлял, наслаждаясь минутами покоя, хочет ли он себе такой жизни. Да, она полна опасностей и сражений, несет почет и уважение в обществе, но хочет ли он так ограничивать себя? В памяти мертвого колдуна юноша видел многие, кроме ужасов он видел и то, какой прекрасной может быть жизнь, в том числе. Он понимал, что если уж у мертвого колдуна, что был очень опытным магом, не получилось обмануть смерть, то не получится и у него, так не лучше ли посвятить жизнь тому, что приятно ему? Путешествовать, смотреть новые земли, любить и быть любимым. Но конечно это все будет лишь после того, как он овладеет магией.